И грянул гром

"Как творить историю", Стивен Фрай

Аспирант-историк Майкл Янг пишет диссертацию о гитлеровской Германии, но его научный руководитель недоволен (это я так толерантно говорю, а вообще научрук орал, что Янг явно на наркоте, раз такое пишет), поскольку Янг вставил в диссертацию весьма художественные пассажи о детстве Адольфа (которого он зовет "Дольфи"), ведь речь идет о ребенке! Янг пишет о его помыслах и чувствах, о его матери, о погоде и чем только не. Можно считать это стихотворениями в прозе, оживлением сухого научного языка.

Девушка Янга тоже не понимает его литературных вставок и смеется над ним. Она занимается экспериментальной физикой. А Янг трогает все, что видит (чем, несомненно, ее бесит), и в какой-то момент опрокидывает маленькие странные шарики, похожие на икру. Оказывается, это разработанные противозачаточные для мужчин, вызывающие бесплодие раз и навсегда.

Оказывается, один из этих шариков попал Янгу в ботинок.

Ученый-физик Лео Цукерманн, старый угрюмый еврей, терзаемый знанием что его отец-врач работал на нацистов, случайно подобрал листок из разлетевшейся диссертации Янга и крайне впечатлился темой. Заодно, оказывается, он изобрел что-то вроде машины времени.

И дальше Фрай предлагает нам снова посмотреть на то, можно ли менять историю или "эффект бабочки" неизбежен.

"Поганая штука - числа. Их попросту не существует. Нет такой сущности, как Четыре. Хуже того, совсем уж нет и такой сущности, как Минус Четыре"

"Как говорила обо мне (и при мне) моя мать, "Он, знаете ли, в компании краснеет". Ясное дело, высказывание это здорово мне помогало"

"Что в свой черед напомнило мне слова, которые Дэвид Хокни произнес, впервые увидев старого Одена: "Мать честная, если у него такое лицо, на что же похожа его мошонка?"