Настоящее неопределенное
"Картина мира", Кристина Бейкер Клайн
Выйдет в издательстве "Фантом Пресс" в каком-нибудь ближайшем будущем.
В этом эфире будет много картинок, потому что роман — ветвистое изящное дерево, выросшее из живописного полотна, которое, в свою очередь, семечка другого ветвистого изящного дерева — жизни и истории нескольких поколений американцев и скандинавов, потомок которого по имени Кристина Олсон позировала Эндрю Уайету. В таком вот дыхании рождения-умирания и бессмертия и существуют, в общем, жизнь с искусством, но тут оно выходит такой вот показательной красивой волной.
История, рассказанная в романе, — жизнь девочки-девушки-женщины с врожденной инвалидностью в глухомани на ферме в Мэне в первой половине ХХ века, со всеми радостями, ужасами и медитациями сельского бытья, и появление в этой жизни молодого художника, дружба с которым сделала эту жизнь другой. Это роман о созерцании безысходности, о красоте, силе и трудности принятия — других людей, себя, жизни, болезней, умирания, о нюансах в оттенках смирения, гордости, упрямства, эгоизма, служения, терпения. О ваби-саби во всем. Это вообще очень ваби-саби-роман, и тем из нас, кого эстетика старых ветшающих вещей завораживает, в этой книге предложено море — прохладное, но рыбное — удовольствия. И, конечно, это роман о живописи.
Если же добавить к этому, что книга посвящена конкретной женщине и конкретному художнику — Кристине Олсон, героине легендарного полотна "Мир Кристины", и Эндрю Уайету, одному из главных художников-любимцев Америки, регионалисту-певцу американского севера, — книга для потенциального читателя делается практически неотразимой.
Эндрю Уайет познакомился с Кристиной Олсон в конце 1930-х, стал постоянным гостем на ферме Олсонов и дружил с Кристиной и ее братом Алваро вплоть до смерти Кристины в 1968 году. Все эти почти 30 лет Уайет писал Кристину, Алваро, ферму внутри и снаружи и окрестные пейзажи, и вот из этого обессмерченного живописью пространства и выросла "Картина мира".
Подробности о росте и жизни фамильного дерева, на котором в итоге возникла Кристина какой она была, вы узнаете, прочитав книгу. Я же, пожалуй, отдельно приостановлюсь на простом, давно любимом мировой литературой приеме: повествовании в настоящем времени. Книга — сказ от первого лица, по-английски написанный в настоящем неопределенном времени (по-русски — просто в настоящем); это время, в котором — вспоминаем учебник английской грамматики — "действия происходят обычно, постоянно". Рассказ Кристины о ее жизни — не дневник, который пишется по горячим следам, в дисциплинированном случае — день в день. "Картина мира", по всей логике, — воспоминания. Однако в этом самом настоящем времени, которое автор выбрал для повествования, содержится блистательная правда этих мест, этого контекста, этого способа существования: всё в природе повторяется, но при этом никогда не случается дважды один в один, крестьянская жизнь — одновременно и безнадежная, скорбная сансара, и созерцательная красота стихий, их вечной юности и силы. Жизнь человека с постоянно ухудшающимся от наследственной болезни здоровьем — поневоле "сейчас", в каждом трудном, едва ли не мучительном движении, в усилии, в непрерывном противоречии: помощь всегда нужна и вечно стыдно и унизительно ее ждать и просить. Живопись — это всегда сейчас, в этом миге, в этом жесте, а полотно, состоявшись, остается в настоящем неопределенном навеки, пока не погаснут краски и не распадется холст. История уже завершившихся жизней — тоже настоящее неопределенное: их можно пересказывать на все лады, тем добавляяя неопределенность, но их настоящести никакой пересказ не отменит.
