Недефицит звездочетов

"Записки капитана флота. Записки о приключениях в плену у японцев", Василий Михайлович Головнин

Впервые книжка вышла в свет в 1818 году. А события, описанные в ней, имели место в 1811-13 гг. Несколько человек с судна Головнина (включая и его самого) в результате неопределенности в русско-японских взаимоотношениях попали в плен, где и провели больше двух лет, пропустив войну с Наполеоном, изучив быт разных социальных японских слоев, политическое и экономическое устройство японского общества. Прелюбопытные воспоминания – хотя, конечно, несколько неловко называть так рассказ о пребывании в плену, а не на курорте. Но, впрочем, чудовищных лишений, жутких пыток и циничных издевательств – не было. Было лишение свободы в относительно недурной почти и не тюрьме, информационная изоляция, бытовые и гастрономические проблемы... К подобному, как я понимаю, физически и морально был готов любой тогдашний мореплаватель. Что никак не умаляет достоинств храброго и любознательного Головнина. А уж сведения, обнародованные капитаном о тогдашней, напрочь закрытой для иностранцев Японии – по тем временам имели исключительную и разнообразную ценность. Да и по этим временам – имеют ценность историко-этнографическую (особенно – часть третья, не вспоминательно-сюжетная, но сугубо описательная, навроде очерка о нравах, экономике, геополитике etc). И даже литературную ценность имеют, потому что попривыкнув за несколько страниц к кудрявым загогулинам русского языка двухсотлетней давности (и пропустив довольно нудные описания бюрократических волокит по освобождению из плена – местами дотошен до зевоты капитан Головнин), начинаешь ценить слог, коим изъяснялись тогда люди благородных кровей и с достойным образованием. И более того – обнаруживаешь в книге изрядную долю тонкого юмора, который нынче принято именовать английским.

Кстати, по поводу кровей: заметил, что автор не удосуживается рассказывать читателю подробности о жизни в плену простых матросов (и даже походя называет их “глупыми”), а все больше рассказывает про японцев (описывая в том числе и представителей невысоких сословий), да про своих коллег-офицеров.

Кстати, по поводу образования: автор с удивлением обнаруживает повальную грамотность в японском народе. И огорчается об отсутствии таковой в своем.

“Японцы чрезвычайно любят заниматься чтением; даже простые солдаты, стоя в карауле, почти беспрестанно читают, что нам крайне не нравилось, ибо они всегда читают вслух и нараспев, несколько похоже на голос, которым у нас читается псалтырь над усопшими; и потому, пока мы не привыкли, то часто не могли спать по ночам”.

Конечно, интересней ему было с японскими солдатами, чем с русскими матросами, многие из которых даже в бездельи плена не смогли научиться писать-читать на родном языке.

“Сверх того, они [японцы] искусны в обделывании всех вещей, употребительных в домашнем их быту; а для простого народа какое еще нужно просвещение? Правда, что у нас более знают наук и художеств; у нас есть люди, которые с неба звезды хватают, а у них нет! Но зато на одного такого звездочета мы имеем тысячу, которые, так сказать, трех перечесть не умеют”.