Издательство Додо Пресс: издаем что хотим

Голос Омара

Стас Жицкий Постоянный букжокей пн, 3 апреля

Воспоминания по-братски

"Вокруг Чехова: встречи и впечатления", Михаил Чехов

Кстати, это не тот Михаил Чехов, который – театр. Тот – племянник. А это – именно что родной брат.

Очень душевно, с любовью к «брату Антону» (как тот постоянно называется в мемуарах) написано. Да и вообще без злобы к людям, нескандально, без особых сплетен, без смакования некрасивостей, без осуждения. Недлинно, но вся жизнь Чехова-главного уместилась: с рождения (даже с фамильной предыстории) и почти до смерти. Написано не без умения литературного – брат писателя, как выяснилось, был не чужд изящной словесности, просто нынче все это забылось, а он ведь тоже был писателем, а также переводчиком. И совершенно без подобострастия к гениальному родному, и абсолютно без выпячивания себя, не особо признанного – а это высокий моральный класс, скажу я вам, так написать мемуары, чтоб и мемуаризируемый не закрывал, забронзовев, собой совсем уж всего пространства, чтоб для мелких деталей и посторонних личностей место оставалось (а там личности и меньшего*, и сравнимого с чеховским масштаба вспоминаются) и чтоб мемуаризирующий не становился главным действующим лицом, которое, при всем, как говорится, уважении, читателю само по себе интересно не так, как “брат Антон”. Неплохой, видать, был человек – Михаил Павлович Чехов. И тактичный.

*Ну, вот, к примеру, какой дивный портрет Гиляровского вышел:
“Однажды, еще в самые ранние годы нашего пребывания в Москве, брат Антон вернулся откуда-то домой и сказал:

– Мама, завтра придет ко мне некто Гиляровский. Хорошо бы его чем-нибудь угостить.

Приход Гиляровского пришелся как раз на воскресенье, и мать испекла пирог с капустой и приготовила водочки. Явился Гиляровский. Это был тогда еще молодой человек, среднего роста, необыкновенно могучий и коренастый, в высоких охотничьих сапогах. Жизнерадостностью от него так и прыскало во все стороны. Он сразу же стал с нами на "ты", предложил нам пощупать его железные мускулы на руках, свернул в трубочку копейку, свертел винтом чайную ложку, дал всем понюхать табаку, показал несколько изумительных фокусов на картах, рассказал много самых рискованных анекдотов и, оставив по себе недурное впечатление, ушел”.