Две напоминалки

"Детство Лёвы", "Гений дзюдо", Борис Минаев

Когда эти книжки увидели публичный свет, то были сочтены детско-подростковыми. В общем-то, их и дети читать могут – и, надеюсь, читают (прочитают), и находят (найдут) в них нечто близкое и понятное – или новое, но понятное тоже; причем, новое там – это как раз то старое, которого уж в нынешнем дестве не сыщешь: например, коллективная дворовая жизнь (и детская, и взрослая), которой больше нет в Москве, типа игр в ножички, кладои

скательства, лежания под старой машиной, выкаченной из гаража, пьяного соседа, бьющего жену, расквашенных носов, белого батона за 13 копеек и безинтернетного детского одиночества посреди советской унылой кутерьмы...

А взрослому читателю – даже не обязательно настолько взрослому, чтоб он помнил, почем в 70-е была четвертинка черного – взрослому эти книжки пригодятся не столько в качестве стимуляторов реминисценций (это ж, по большому счету, не мемуары с бытовыми подробностями), сколько в смысле просто литературном. Ровно в таком же, в каком нам пригождаются “Детство Тёмы” или “Детство Никиты” – тогда-то уж точно никто из ныне читающих не жил, но ведь читаем же!..

Читаем про разницу миров маленького человека и больших людей, читаем про крошечные беды, которые кажутся непоправимыми, и про микроскопические счастья, которые представляются огромными, читаем про любовь и непонимание, читаем про страх и смелость, читаем и видим, что, посмотрев далеко назад, хороший писатель среди псевдомелочей может найти в своем детстве важные вещи и напомнить про них вялому ленивому читателю, поскольку тот про свои, очень похожие, скорее всего, забыл.