Издательство Додо Пресс: издаем что хотим

Голос Омара

Аня Синяткина Постоянный букжокей чт, 5 января

В Восточном экспрессе без перемен

Додо Magic Bookroom (2017)

ISBN:
978-5-905-40912-7

Опыт отдачи себя

«В Восточном экспрессе без перемен», Магнус Миллз

а первый взгляд ничего не происходит. Деревенька в Озёрном крае, турист, который заехал сюда на недельку с палаткой. Владелец кэмпинга просит покрасить ему забор — почему бы и не помочь, делать все равно нечего? Продолжает ничего не происходить. Каждый вечер надо выпить в пабе с деревенскими, это — правила хорошего тона. Сделать домашнее задание для дочки хозяина Гейл, которая повадилась прибегать за помощью. Через неделю он уедет путешествовать дальше — на восток, в Индию. Но пока продолжается неторопливая жизнь в глуши, где уже кончился туристический сезон, и все как по щелчку пальцев перестают обращаться с туристом как с туристом. Эта жизнь не выглядит особенно симпатичной, но и ничего плохого в ней нет. Местная команда по метанию дротиков зовет его играть на соревнованиях. У хозяина находятся новые и новые задачки по хозяйству. Денег у него обычно не находится, но здесь по-видимому они и нужны не очень часто, и в баре, и у продовольственного магазина неопределенной длительности кредит — все живут так, практически натуральным обменом. Отношения с хозяином немножко попахивают эксплуатацией, но туристу, в общем, нравится работать и он не прочь чем-то заняться, а еще его за это пускают пожить сначала в трейлер, потом во флигель, так что нечто за труды получает и он.

Когда приближается время отбытия в Индию и герой собирает вещи и садится на мотоцикл, ты уже сердцем знаешь, что он никуда не уедет. Это его последний шанс сбежать, и он его не использует. Он забывает, забывает, забывает, что хотел когда-то куда-либо уезжать, путешествовать, смотреть мир. Он забывает, что не собирался здесь жить. Он забывает, что существует сама возможность уехать. А она очевидно существует — размеренная, упорядоченная кафкианская безысходность, замкнутость этого тихого пасторального мира на самом себе дрожит и просвечивает. Не сразу понимаешь, но это не непреложные законы местной литературной действительности, и не Замок. Отсюда можно уехать. Стоит только захотеть. Поняв это, начинаешь уже по-другому смотреть на героя, который шажок за шажком сдает самого себя этому миру с его правилами, как он растворяется все больше с каждым "почему бы и нет", как его собственная творческая воля, которой и было-то не слишком много, плавится и тихонько гаснет, как свеча — процесс, сделанный Миллзом так тонко, что перехода почти не получается уловить в каждый конкретный момент, просто все свое в нашем туристе постепенно смывается прочь, и он сам наблюдает за этим, ничего не пытаясь предпринять. На этот его взгляд наблюдателя до последнего смотришь с надеждой — вдруг он проснется, вдруг из этого места вырастет желание, сопротивление, что угодно. Но нет, это место в нем остается пустым и чистым, и вот он уже свой в этом застывшем мире, он его полноценная часть. Были они смуглые и златоглазые. Опыт отдачи себя не из самых приятных — но завораживающий. Закрываешь книгу и остаешься медитировать на бесконечное множество версий, что именно здесь произошло, как и почему.

Озёрный край, неторопливое течение дней, деревенская пастораль, не изменилось ничего.