Издательство Додо Пресс: издаем что хотим

Голос Омара

Шаши Мартынова Постоянный букжокей сб, 17 декабря

Покуда солнце шарит по карманам

Стихи Патрика Кавана

Стихи я читаю наскоками, в поэтов либо влюбляюсь со второго-третьего текста, либо не влюбляюсь, и во втором случае бывают разные варианты: отхожу, пятясь, с почтением, бия поклоны; ухожу тихо, пока на меня не обратили внимания; ухожу шумно, демонстративно. Последнее — редкость. Впрочем, возможно, это оттого, что поэзию я читаю куда реже прозы. В Патрика Кавана я влюбилась сразу, но это однозначно мой личный тик: он, во-первых, ирландский, а во-вторых, "регионалист", скажем так, а мое обожание Ричарда Хьюго — певца Тихоокеанского побережья Штатов — широко известна (среди меня и моих друзей).

Ирландца Кавана я люблю за его ирландскость, простите. В смысле, он художник-акварелист с хирургическим зрением на свои края, художник-летописец, влюбленный по-честному, не слепо, в свой остров, в это чудо и проклятье любого зрячего ирландца. Конечно же, Кавана легко любить за его образы, за его щедрую, богатую ворчливость; он женат на Ирландии, с рождения, этот брак — бурный и сильный, со взаимными восторгами, стычками, спорами, раздражением и нежностью. Я готова и хочу видеть Ирландию его глазами — и любить ее как сестру намного старше меня.

Ну и, конечно, то, что Кавана был другом/врагом Флэнна О'Брайена, лишь добавляет моей симпатии кухонно-родственный оттенок.

Шанкодафф

Черные мои холмы не видели ни разу, как восходит солнце,
Вечно глядят они на север, к Арме.
Лотова жена не стала б солью, если б оказалась
Нелюбопытной, как черные мои холмы, довольные,
Когда рассвет выбеливает часовню Глассдраммонд. 

Мои холмы копят каждый сияющий шиллинг марта,
Покуда солнце шарит по карманам. 
Они мне Альпы, я взбирался на Маттерхорн
С охапкой сена трем телятам чахлым 
На поле под Великим Фортом Роксавидж. 

Ветер ледяной рвет тростниковые бороды Шанкодаффа,
А пастухи, попрятавшись в Фотерна-буш,
Поглядывают вверх и говорят: "Кто им хозяин, холмам голодным этим,
Что брошены давно камышницею и бекасом?
Поэт? Тогда, ей-богу, нищий он уж точно".
Я слышу, и мое сердце не потрясено ли?