Кисть, компьютер и живот

"Записки от скуки", Кэнко-хоси

Сборник текстиков, для жанрового определения которых в русском языке слова нет. В японском они называются дзуйхицу – это не рассказы, не эссе, не дневниковые записи... Дзуйхицу, короче, и все тут – в переводе – “вслед за кистью”, то есть кисть пишет себе чего-то там, а мысль вслед за нею то ли поспевает, то ли не всегда (хотя у этого монаха поспевает безусловно, хоть и парадоксальная). Разум обитателя двадцать первого столетия порой отказывается понимать причину движения кисти, совершенного семь веков назад, да еще и за тридевять земель. Логика выбора (о чем писать, а о чем – не стоит), если она есть, разительнейшим образом отличается от того, что нам нынче приятно считать логикой. А душа почему-то радуется…

Да вот вам четыре цитатки навскидку:

«Почерк должно иметь не корявый и беглый; обладая приятным голосом, сразу брать верную ноту; не отказываться выпить, несмотря на смущение, – это хорошо для мужчины».

«…Не высказывать того, что думаешь, – это все равно что ходить со вспученным животом…»

«Жил в Цукуси некий судейский чиновник. Главным лекарством он считал редьку и поэтому каждое утро съедал по две печеные редьки и тем обеспечил себе долголетие.

Однажды, выбрав момент, когда в доме чиновника не было ни души, на усадьбу напали супостаты и окружили ее со всех сторон. Но тут из дома вышли два воина и, беззаветно сражаясь, прогнали всех прочь.

Хозяин, очень этому удивившись, спросил:

– О люди! Обычно вас не было здесь видно, но вы изволили так сражаться за меня! Кто вы такие?

– Мы редьки, в которые вы верили многие годы и вкушали каждое утро, – ответили они и исчезли.

Творились ведь и такие благодеяния, когда человек глубоко веровал».

«Хорошо иметь в друзьях:

во-первых, человека, который делает подарки; во-вторых, лекаря; в-третьих, мудрого человека».

Ага, вот же на что это по жанру похоже (хоть и не-по русски, но понятно): на твиты в Твиттере и статусы в Фейсбуке! Ужасно хорошо, что в Японии 1330-х годов далеко не каждый умел ловко шевелить кистью и далеко не каждое ее шевеление сохранилось на каком-нибудь сервере! А то мы нынче обладали бы огромным корпусом текстов, где вслед за кистью этой на бумаге шли тексты преимущественно глупые, бессмысленные, безграмотные и просто неинтересные – и поди выкопай из этой горы плевел единичные зерна тонкой парадоксальной иронии, забанив ненужное... Где историку – раздолье, там читателю – беда. Иной раз подумаешь: может, оно как-то неправильно, что грамотность компьютерная (то есть, умение елозить цифровой кисточкой по виртуальной бумажке), обретаемая раньше грамотности языковой и, главное, умственной – не такое уж и благо, и многим лучше б так и ходить со вспученым животом, не давая газам вырываться наружу.
Впрочем, та же фигня была и в XIV веке:

“Мне во всем дорог лишь мир старины. Нынешние нравы, как видно, становятся все хуже и хуже. И даже прекрасный сосуд, изготовленный каким-нибудь искусным мастером резьбы по дереву, тем и приятен, что формы его старинны. Замечательны слова, записанные в старину на клочках бумаги. А вот разговорная речь становится все более и более убогой”.

Наверное, стоит быть терпимее. Тем более, что мы не знаем, как оно тут будет лет через семьсот, и что досужий читатель напишет про наши чудом сохранившиеся в кэше статусы.