Как взмывают ангелы

"Ночная стража", Терри Пратчетт

То ли у меня так совпадает, то ли именно этим Пратчетт и велик — своей невероятной актуальностью. Я начала читать Ночную Стражу, когда на мир посыпались теракты. А эта книга как раз о памяти.

Жена командора Ваймса беременна, а он как всегда лично носится за преступниками. Сегодня — за особо опасным психопатом.

Сегодня у командора приколота к груди веточка сирени. И у Фреда Колона, и у Шнобби Шноббса. И у патриция Винитари, что странно, потому что его там вообще не было.

Ваймс гонится за преступником, проваливается сквозь купол Незримого Университета, обитель волшебников, и что-то ломается в пространственно-временном континууме. Он попадает в прошлое, во времена революции. Его наставник Джон Киль только что умер, но Ваймс ужасно на него похож, и может занять его место.

У него есть шанс научить молодого себя чему-то очень важному.

У него есть шанс спасти кого-то из семерых убитых, в честь кого стражники прицепляют сирень.

У него есть шанс изменить историю.

Есть ли этот шанс или история недвижима?

В те времена в Страже было полтора инвалида, положиться нельзя было ни на кого, при виде драки стражники убегали первыми, спокойно брали взятки и ничего больше не делали. А Ваймс уже привык к помощи своих верных сержантов и капитанов, к слаженной работе в команде, к заинтересованным в соблюдении закона людям, троллям, гномам и вервольфу. Как Ваймсу дать толчок страже к становлению такой, какой она в итоге стала (или станет?)...

Раз за разом, страница за страницей, Ваймс принимает какие-то удивительно верные, единственно правильные и пронзительно трогательные решения. Он умудряется заботиться одновременно о страже, о молодом-себе, о себе настоящем, о своём будущем, и обо всех жителях. На этой книге Пратчетт перестал для меня быть забавным (хотя и остался очень смешным) и на последних страницах я, находясь в самолёте, неудержимо рыдала.

Если бы нас отправили в прошлое, то смогли бы мы, используя весь свой опыт, все полученные навыки и знания, всю веру в будущее и всё желание воссоединиться с семьёй и любимыми людьми, смогли бы мы изменить что-то и себя заодно? Честно, я не уверена, что я бы смогла.

Но Ваймс живёт этот дополнительный отрезок жизни не только за себя, но и за своего наставника Джона Киля. Ваймс вспоминает, чему Киль научил его, добавляет к этому свой уже полученный опыт стражника и человека, и немедленно от лица Киля учит этому себя-молодого. Запутанно. Но это, мне кажется, удваивает его силы и способности.

Потому что иначе бы не было ничего.

Не было того Ваймса, каким он стал.

Не было максимально бескровной революции 25 мая в истории Анк-Морпорка.

И не было сына Сэма Ваймса, которому скоро суждено родиться.