Дзэн-Павлик и дзэн-Жорик
"Мерсье и Камье", Сэмюэл Беккет
Дисклеймер к картинке: перевод на русский я не читала и за качество ручаться не возьмусь (пер. Михаила Бутова, который в напечатанном виде, насколько мне известно, не существует, а есть только в сетевом, и он хорош, а про качество того, который можно добыть в виде книги, мне неведомо), а зарубежные обложки немножко скучные, и я поэтому нарисовала свою — вот до чего мне симпатичны эти два обормота.
Сразу дам ссылку на качественную статью о "Мерсье и Камье" в "Гардиане", она на английском, но если хотя бы человек пять (вслух) пожелает прочесть ее по-русски, я не поленюсь перевести.
Я обещала, что Беккета еще будет — и таки да. Мы продолжаем смотреть гениальный телепроект ирландского телевидения "Беккет на пленке" и с удовольствием читать/перечитывать его на бумаге. Маленький роман (или крупная повесть) "Мерсье и Камье" возник и на стыке времен, и на стыке важных периодов в жизни самого Беккета, в 1946 г., когда Беккет переключился в письме с английского на французский и второй период считал у себя "зрелым". Автор не разрешал издание этой книги вплоть до 1974 г., хотя и не скупился раздавать копии рукописи друзьям и их друзьям. Всякие критики считают, что все, случившееся у Беккета до "Мерсье и Камье" включительно, — это, фу-ты ну-ты, недо-Беккет, а всамделишный Беккет — это всё, что после. Запишите мое отдельное мнение.
Беккет, в своем "аналитическом" методе письма стремясь оставить написанным как можно меньше, уже в "Мерсье и Камье" добился такого уплотнения смыслов, что — ежели не знать, как все дальше уплотнится еще больше, — кажется, будто сейчас рванет, уже странице к тридцатой. Абсурд вообще наделен термоядерным качеством для (моей) головы, он не предназначен для понимания, это самое близкое к хлопку одной ладони в экзотерике, и "Мерсье и Камье" имеет смысл читать и для этого переживания в том числе (для кого-то, возможно, в первую очередь ради этого). Сюжетное (чуть не сказала "сценарное", потому что роман этот, конечно, могучая разминка перед уходом Беккета в драматургию) построение тут не шибко сложное: двое людей, поначалу совершенно непонятных дядек, шляются туда-сюда без видимой цели — это сверхважно, это один из хлопков одной ладони — и разговаривают, преимущественно друг с другом. Мы про этих дядек мало что понимаем поначалу, но постепенно проясняется, что они бездомны и немолоды. Это имеет значение — и не одно, как и всегда и всё у Беккета. Однако помимо сюжета и символики перемещений и остановок на блуждающем пути наших героев есть еще и второй формальный слой ребусов — каскад дзэн-диалогов Мерсье и Камье, кратких и с виду простых, но не впихуемых в будничные рациональные рамки реплик, в которых уже тогда проступали герои "Годо".
Да, обязательное узнавание себя (не себя-студента/работника-почты/жены/отца/обормота-подростка и пр. частных ипостасей, а себя-вообще-человека) и в этой беккетовской истории есть, и узнавание это одновременно горестное, страшноватое и гуманное. Да, каждую вторую фразу хочется вынести в прикольный демотиватор (тм) и выкинуть в ФБ. И да, дочитав до конца, хочется тут же начать сначала, потому что обязательная часть опыта Беккет-чтения — в бесконечном кажущемся приращении понимания, которое на самом деле сплошь апория Зенона.