С автором и без
"Пальто и собака", Дмитрий Воденников / "Рассказы и пьесы", Флэнн О'Брайен
Вместо вводного слова будет (не очень точная) метафора:
Вещание Воденникова — большая многокомнатная квартира, в которой, насколько нам видно, открыты двери всех комнат и всех шкафов, хозяин стоит нагой. Предметы вокруг него, как и положено предметам, говорят о хозяине лишь то, что мы можем сказать о себе самих.
Вещание О'Брайена — большая многокомнатная квартира, в которой, насколько нам видно, открыто то-сё (по непонятному нам принципу), предметы вопят на все голоса и всё сплошь обо всем на свете, кроме хозяина, а его самого искать совершенно без толку.
Первым делом вот что: праздничная всклокоченная книга Дмитрия Воденникова "Пальто и собака" — материальное свидетельство парадокса: тактика (и стратегия) добровольного открытия всех своих дверей и снятия с себя всех одежд делает человека неуязвимым — и бесконечно расширяет границы его недосягаемого персонального мира. Давно читающие Воденникова-поэта и публициста знают о его "пресловутой искренности", как он ее называет, и, в частности, за нею к Воденникову и ходят. За годы существования Фейсбука мы уже успели понять, ЖЖ по сравнению с ним — практически переписка, ведомая посредством почтовых дилижансов, по сравнению с диалогом в телеграммах, и последнее время Димины открытые двери — в Фейсбуке, их больше (и чаще), а неуязвимости и даже некой победной бескрайности у Воденникова прибавилось, как мне кажется. Поначалу, по давним его поэтическим сборникам и читкам, я за него немножко побаивалась: совершенно нагой человек стоит и говорит; но вскоре поняла, что сознательно и с усилием умалчивать или скрывать то-сё может быть гораздо рискованнее, чем вот так. И да, в конечном счете мало что действительно заслуживает драматического многозначительного молчания. Димин сборник стихов, газетно-журнальных заметок и ежедневных маленьких текстов формата ФБ-постов, украшенных говорящей графикой Тани Кноссен-Полищук, — отпечатанная на бумаге Димина неуязвимость, изложенная разными способами, но всегда с его задумчивым английским ехидством. Кстати сказать, я отлично представляю, как перевести Димин ФБ на английский без потери соли, сахара, перца и прочих кондиментов.
Вторым делом — о Флэнне О'Брайене, коротко. Сравниваю я его с Воденниковым строго в одном смысле: О'Брайен выбрал диаметрально противоположную стратегию — убрал себя из своих текстов нацело. Так вышло, что тексты Воденникова и О'Брайена на днях встретились у меня в голове, и совершенно незачем назначать ту или иную стратегию более... выигрышной? интересной? правильной?!