Издательство Додо Пресс: издаем что хотим

Голос Омара

Маня Борзенко Постоянный букжокей вт, 26 апреля

Чтобы не было мучительно больно

"Вот так уходит день от нас, уходит безвозвратно", Юнас Гардель

Это Пия. Она живет между соседом с караоке и соседом с канарейками, в ее комнате три бетонные стенки, в которые невозможно вбить гвоздь, поэтому она и не вбивает, а картины стоят на полу, прислоненные к стенам. Словно Пия только что въехала или собирается съезжать. Может и так. Пия закончила факультет культурологии. Полезнейшая профессия, ага. Дурь какая была брать кредит, чтобы оплатить обучение. Впрочем, теперь можно написать диссертацию. Все равно кредит уже взят, все равно пока не удастся его отдать. Пия хочет купить синий лак для ногтей. Ну, то есть, как — хочет. Ей уже не восемнадцать, чтобы позволять себе дурацкий синий лак, ей уже тридцать. Пии тридцать лет, у нее нет мужа или детей, у нее есть профессия культуролога и ей хочется сдохнуть.

Это Анна. Она постоянно смущается. Еще она путает право и лево, не умеет определять время по стрелкам и никак не может разобрать постиранное белье. Потому что у нее есть муж, Хокан, и двое детей. Анна не очень понимает, как так вышло. Она хотела бы что-то изменить, хотела бы хоть на денек, хоть ненадолго почувствовать, что не все в ее жизни расписано и подчинено неизвестно чему и кому. Ей хотелось бы почувствовать, что она может выбирать, влиять на свою жизнь. Вместо этого Анна ждет, пока Хокан поднимется и ляжет к ней в постель, и притворяется, что спит. У нее нет сил решать, хочет она сегодня секса или нет.

Это Хокан. Он старательно протоколирует жизнь своей семьи на видео. Рождество-1990, Рождество-1991, семья за столом, семья у елки, все в забавных колпаках, семья на отдыхе, семья на природе. Хокан ненавидит отдых и природу, но он пытается навести порядок в хаосе, он моет посуду в строгой последовательности и вырезает из газет скидочные купоны. Совершенно непонятно, как Анна в магазине покупает что попало, не сравнивая цены и не думая о скидках. Совершенно непонятно, как вырваться из замкнутого круга их жизней.

Это Хеннинг, отец Хокана. Он предпочитает База Олдрина Нилу Армстронгу, очень чисто вытирает стол после еды и пишет письма в редакции газет. Когда его бросила жена, он вырвал из земли весь ее сад. Она так долго подбирала растения, сажала их в негостеприимную почву, где хорошо растет один лишь чертополох. Карликовая роза, орех, форзиция и азалия, смородина и крыжовник... Его жена посадила прекрасный сад. Но потом она ушла, и он вырвал каждое растение и сжег. Осталось лишь голая земля. Хеннинг старательно ухаживает за ней, за своей голой землей, регулярно пропалывает сорняки, например. Его земля, что хочет, то и делает, верно?

Это мама Анны, но не надо о ней беспокоиться, это совершенно излишнее, не надо, правда, даже не думайте о ней, в конце концов она тут вовсе не главный герой, а так, для колорита, для отражения правды жизни, поскольку в реальности постоянно натыкаешься на таких, как мама Анны и Пии, которые могли бы побольше думать о своей бедной матери, они-то не читатели, а родные люди, дети, кровиночки, но она не жалуется, нет-нет, совсем не жалуется, она не такая, кто жалуется, и беспокоиться о ней совершенно не надо. Хотя у нее и мигрень. Да и никто не становится моложе, годы идут, а Анна и Пия совсем не уделяют ей внимания. Хорошо, что она воспитана так, чтобы никогда не жаловаться.

Это книга Юнаса Гарделя. Невозможно рассказать про что она. О жизни, как всегда. О нас. О совсем других людях. Способ увидеть себя, глядя на других. Способ забыть о себе, глядя на других.

"А пока, поскольку Пия чрезвычайно хорошо воспитана, она продолжает сидеть, вежливо улыбаться, разговаривать, разговаривать и молить Бога, чтобы ее собеседник как можно скорее сдох".

"От такой тоски люди зажигают звезды".