Берег там, куда гребёт Василий

"ребенку Василию снится", Шаши Мартынова

С самого начала нас мы странным образом гораздо больше знаем о вещах, чем потом, — как раз из-за того, что мы почти ничего о них не знаем. Всего вот этого, дурацкого и ненужного, мы не знаем. Мы смотрим на вещи и видим видим вещи, не встроенные пока еще в сложносочиненную и, согласитесь, саму по себе весьма абсурдную систему причин и следствий. Зато мы знаем действительно важное. Что настоящий поезд только тот, который в пути. Чем пахнет неукладывание спать. Как не потерпеть сокрушение. Что тюльпаны поливает тюльпанный кит. Что изгороди возникают из овец, которые остановились слишком надолго и вросли в холм навсегда. Как именно правильно класть снег за воротник. Сколько есть всего на свете, во что можно зарыться. Что если лететь очень быстро, можно обогнать собственную грусть.

Ребенок Василий очень близко к началу нас, и там интересно и весело, и важные вещи — это важные вещи, а ерунда — это ерунда. (Апельсины и буква "у" — это важно, а прямые линии и крабы — ерунда.) Там ты всесильный — ну, не совсем, потому что это, понятное дело, было бы скучно, но ты можешь заниматься всем, чем захочется, и тебя по временам до самых кончиков ушей переполняет изумление и благодарность к штукам вроде деревьев, которые потрудились отрастить все, что там на них свисает и оттопыривается, и стать такими неодинаковыми и замечательными.

Ты как будто всегда немножко во сне, потому что правила того, что вокруг происходит, причудливы и таинственны, зато есть вещи, в которых ты совершенно уверен. Скажем, если ты ребенок Василий, ты ни за что не перепутаешь себя с другим каким-нибудь ребенком — ты что, дурак, что ли? Ребенок Василий видит вещи готовыми непрерывно изменяться, видит, что все-все вокруг может в любой миг стать чем угодно, и вещам это нравится — никто не понимает их так же хорошо. Возможно, им нужно иногда об этом напоминать.

Но если зайти поглубже, закрыть глаза и покружиться, ненадолго перестаёшь понимать, где находишься. И вот эту минуту-другую, пока голова не построит маршруты, честно и по-настоящему страшно — почти по-настоящему, потому что есть такое место в голове, которое в это время строит тебе маршрут.

Много всякого знает хороший ребенок Василий, но я уверена, если вы немножко погуляете с ним, вы и сами кое-что припомните.