Коробка с красным померанцем

«Ангелы, люди, вещи в ореоле стихов и друзей», Роман Тименчик

«Дмитрий Кобяков, парижский сцепщик вагонов и масон (у которого Адамович находил “акварельную легкость письма и легкое волнение”, а Ходасевич считал “совсем безнадежным”), потом из Франции вернувшийся в СССР и влачивший скудное существование в Барнауле, расцветил ведуту Сестиере Санта Кроче красно-черно-зеленым, - возможно, ключ к символике личной палитры находится в его набросках для книги “Психология цвета”, лежащих в Отделе специальной документации Центра хранения Архивного фонда Алтайского края…» - и дальше идет стихотворение. Профессор Еврейского университета в Иерусалиме, филолог и знаток русской культуры начала ХХ века Роман Тименчик знает столько, что на каждой странице своей книги пытается донести до читателя очень много всего, как можно больше. Удивительным образом это не надоедает – возможно, потому что Тименчик пишет простым языком, не усложняя почем зря свои тексты, а, возможно, потому что он очень любит то, о чем пишет, и моментально заражает этой любовью читателя. Любовь к литературе – она, знаете ли, заразна.

Новая книга плодовитого Тименчика – сборник его статей, которые так или иначе посвящены «Серебряному веку» и всему тому, что происходило вокруг, но каждая из них сосредотачивается не на чем-то жизненно важном, а – так, на безделице: тут текст про Латвию в русском стихе, тут – метро в русском стихе, а тут вообще – «Коробка с красным померанцем», то есть вообще – про спички и спичечные коробки: «Вечно беспечна, как птичка, / Чуждая страсти девица, / Это, по-моему, спичка, / Пламя в которой таится…»

И, в общем, этот сборник на первый взгляд необязательных текстов обладает такой обаянием, что оторваться от него (а это, между прочим, более восьмисот подробно откомментированных страниц!) невозможно. То, что еще минуту назад казалось почти совершенно неважным (например, рассуждения о персонажах из комментариев к текстам Осипа Мандельштама), вдруг оказывается не просто забавной заметкой на полях, но, словно снежный ком, влечет за собой вал знаний, фактов, неожиданных выводов. Потому что, скажите, что может быть интереснее, например, путешествия Медного всадника по русским стихам и прозе начала ХХ века? «В дни грозовые слышится вновь / Знакомый раскатистый скок. / Взвел бровь, / Тяжкую бровь, / Злую бровь, / Державный ездок…» (это София Парнок). Или, например, «История одной мистификации» (а сколько их было!) – почти детектив про переписку Александра Блока с неким LeoLy, который то ли был, то ли не был. Ну, и так далее.

И вдруг, неожиданно, из этих «заметок на полях», из этих зарисовок, незначительных эпизодов и необязательных подробностей рождается удивительная, безумная, трагическая и вдохновенная жизнь, когда любое стихотворение, любой прозаический отрывок, любое слово могло перевернуть мир (и – да, переворачивало же!) – жизнь, которую нам не суждено прожить.

Но и это еще не все. Знать столько, сколько знает профессор Тименчик, невозможно. Но можно хотя бы на мгновение заглянуть ему через плечо и, скажем, прочитать отрывок из стихотворения Ольги Розановой, автора «Зеленой полосы», одной из главных картин русского авангарда:

Жиг

и гит

тела

визжит

тарантеллой

вера жрн рантье

антиквар

гитара

квартамас

фантом

Ну или вот, скажем, написанный в 1914 году одним из родоначальников одесской литературной школы Семеном Кесельманом текст:

Где спастись нам от скучной зимы?
Мы пойдем в кино, там огни горят,
Там в иссиня-черном бархате тьмы
Вырезан белый квадрат.
На белом квадрате пройдут чередой
Призраки бледных людей.
Словно колеблемы тихой водой,
Проплывут города, как стая лебедей.
Над графиней, погибшей от сердечных ран,
Прослезятся тротуарные Пьеретты и Пьеро
И как зашипят они, когда на экран
Бросит тень Ваше гибкое, нежное перо!..
Нет, от скучной зимы нам не уйти –
И лишь от того станет легче тоска,
Что Вашими духами на обратном пути
Будет пахнуть моя рука.

В книге этот невероятно прекрасный текст можно найти в главе «Метро в русском стихе». Хотя, казалось бы, да?

Ну, и так далее.