Последний из хуторян

"На хуторе", Борис Екимов

Я думал, что категория “деревенщик” исчезла из писательского штатного расписания. Заметные советские (Астафьев, Белов, Солоухин, Абрамов...) повымерли (если не физически, то творчески) еще чуть ли не под конец перестройки, а новым браться то ли неоткуда, то ли незачем.

Оказалось, один – есть! Не то чтоб это имя было мне не знакомо, но вот как-то не доводилось раньше встретиться с его книжками. А он – и жив, и пишет! И пишет стойко по правилам жанра (то есть, так, как уже не делают – потому что не модно и потому что не умеют). Пишет повести и рассказы о любви к родине (которая со строчной буквы), уютной (несмотря на запущенность), красивой (несмотря на неухоженность), короче – родной. Пишет о совершенно простых людях, раскапывая в глубинах их внешне несложно устроенных натур неведомую им самим и уж тем более необъясняемую ими ни себе, ни кому-либо философию крестьянина, хозяина, просто коренного и укорененного обитателя определенного места на Земле (и на земле)... а иногда и не раскапывая – короче, не идеализируя, а просто дорассказывая о них то, что они (что подлинные, что придуманные) о себе рассказать не умеют. Или раскапывая иногда нехорошесть устройства натур: отчаянно деструктивных как по отношению к окружающим, так и к себе – но этакий тип крестьянина (точнее, не крестьянина, а доживателя своей нескладной жизни в предопределенных и несменяемых географических и социокультурных условиях) – он-то как раз почти всем, кто хоть раз бывал в деревне, печально знаком.

Нет, жить в русской деревне после этих сочинений не хочется совершенно, ну так и агитаторских задач писатель себе очевидно не ставил (сам-то он при этом честно живет в крошечном полудеревенском городке с ненастоящим каким-то названием Калач-на-Дону). Однако ж здорово, что кто-то жить так – хочет, любит и живет. И пишет нам о такой жизни – с любовью, хоть и не без горечи.