Отличная история, или Освоение глобуса
"Империя и Одиссея", Рок Бриннер
Когда выходит писать про книги, с которыми так или иначе возился, — это одна особая история. А когда еще и автора знаешь за ужином и завтраком — это другая, еще более особая история. Рок Бриннер — человек-оркестр, который, будь он индейцем, а не американо-швейцарцем с русскими корнями, за жизнь насобирал бы с десяток разных имен, потому что разных замечательных жизней у него уже набралось больше, чем у кошки. И, в частности, поэтому его книгу имеет смысл читать далеко не только тем, кому интересна история ХХ века, история русского Дальнего Востока, молодого Голливуда, парижской жизни столетней давности и рок-н-ролльных бурь 1960–1970-х (потому что про все это Рок пишет — характерным для него кокетливым no-big-deal-тоном), но и тем, кого захватывает наблюдение за лавиной жизни, в любых ее проявлениях. Потому что династия Бринеров-Бриннеров — это она, лавина жизни.
Владивосток — город сравнительно юный, и, как никакой другой, был создан великолепными авантюристами и истинными космополитами, т.е. людьми, которые хотели не славы и покоя, а приключений и открытий. Ну и денег, понятно. Здесь тоже был своего рода Клондайк, с громадными шансами всем смелым — и рисками им же. Сумасбродные, но, как показывает история, сметливые европейцы и американцы начали собираться здесь во второй половине XIX века и, вдали от всего столичного, создавать всё новое среди нехоженых красот на берегу Тихого океана. А дальше... дальше пришел ХХ век, и все заверте с еще большей скоростью и непредсказуемостью. И, в общем, вертится до сих пор (несмотря на то, что нас уже укачивает).
Рок — историк, ему по профессии положено рыться в архивах, достукиваться до очевидцев и их потомков и пытаться собрать панораму из тысяч разрозненных кусочков. Но Рок еще и Бриннер, ему дорога история личная, семейная, и потому у него получилась книга, которую можно было бы счесть мегаломанской, только не читая. А прочтя, понимаешь, как прекрасно и правильно излагать летопись мира как расширенную историю собственной семьи. Это так же правильно и хорошо, как излагать мировую историю как фон к эволюции музыки, живописи, литературы и всего такого, что человек создает, а не разрушает.