Я подумаю об этом не сходя с места

"Прямоходящие мыслители", Леонард Млодинов

В нонфикшне, посвященном истории науки, я отдыхаю — по нескольким причинам. Во-первых, это хоумкаминг: я скучаю по своим естественно-научным образовательным истокам, это малая церебральная родина, мне здесь уютно и по-домашнему. Во-вторых, это освежение и пополнение общих знаний о физическом мире, а мне это всегда увлекательно: родной зримый мир действует на меня успокаивающе и напоминает мне о незначительности моей жизни, а значит, правильно корректирует мои персональные координаты в пространстве-времени. А в-третьих — и это очень млодиновское, как мало чье — дружелюбная фамильярность, с которой он рассуждает о столпах мировой науки за всю ее историю, делает все человечество немножко родственниками друг другу и мне. Это чувство было бы еще острее, если бы кроме нас существовала еще какая-нибудь форма воплощенного сознания, чтобы было перед кем выделываться и нос задирать, но даже пусть (пока) ее не обнаружено, некоторое пространственно-временное человеческое мыслящее единство неизъяснимо прекрасно и вдохновляюще.

Млодинова я перевожу не первый год, и, понятно, из-за этого нахожусь с его текстами в специфических отношениях. Мне нравится его тон, его честный восторг перед величием науки, логики и самого неукротимого искреннего желания человечества думать и знать. Это заразительно. Это достойный повод для гордости. Это некое непреходящее рыцарство, блистательный квест, в котором мы, люди, сотни раз применяли молоток не по назначению — забивали им не гвозди, а друг дружку, — но самая возможность понимать, проникать в тайны физического мира есть, по моим ощущениям, один из доступнейших и естественных способов переживания единства с ним.

Эта вот свежая его книга — история человеческого научного мышления, натурфилософской эволюции на нашей планете. Сильно не первый и, конечно, не последний подход к этому снаряду, но вполне зачетный, как мне кажется, живой, веселый — и влюбленный, как всё у Млодинова.