Издательство Додо Пресс: издаем что хотим

Голос Омара

Шаши Мартынова Постоянный букжокей сб, 21 ноября

Обитаемый миф

"Ильгет. Три имени судьбы", Александр Григоренко

Как я уже неоднократно сообщала, правильно сделанный миф — это подарок. Профессор говорил нам, что, дескать, придумать лиловое солнце — одно дело, а мир, в котором это лиловое солнце будет уместно, — совсем другое. Григоренко сам человек сибирский и родился, и живет там же, — и обе свои книги (у него есть еще первый роман, "Мэбэт", который я тоже с интересом и осторожным удовольствием читала) сделал так, что я ему верю. Такую фактуру испортить можно в два счета, то есть сделать вот это совершенно чужое (для меня) пространство шаманского севера недостоверным. Александр Григоренко все устроил так, что я никакой недостоверности не улавливаю. И ухитрился втиснуть в не очень толстую книгу сильный и цельный эпос.

Жизнь той части человечества, которая живет на Севере, да еще и не теперь, а века и века назад, так же далека от мироустройства, которое есть в голове у западного жителя, как, скажем, китайская. Вот вроде в сути нам всем надо одного и того же, но штука в том, что это "одно и то же" в разных культурах смешано в головах носителей в очень разных пропорциях (да и между отдельными людьми все по-разному, но все-таки в пределах одной культуры фигуры умолчания более-менее смахивают друг на друга) и в разном порядке сложено в стопку. И представления о чести, доблести, достоинстве, верности и цене жизни, понятно, у героев из "Ильгета" очень отдельные, и засекать и разглядывать изумление, какие возникают при сверке своих часов с вот этими, — часть поучительной нагрузки этого романа. А роман о-о-о-очень воспитательный. То есть есть там и приключения, и всякие интриги, и адреналиновые обстоятельства, но вообще, конечно, это нравоучительное чтение. Причем нравоучительное в очень специфическом и свежем смысле: такие тексты отмывают от залапанности те самые понятия о доблести, чести, достоинстве, целях, средствах и смыслах и создают контекст, в котором эти понятия делаются не абстрактными, а не нагруженными эмоционально, кусками хрусталя эдакими они становятся. Примерно так имело бы смысл объяснять инопланетянам, как у нас тут все устроено.

PS. Единственная беда этого издания, помимо опечаток, — полная замена длинных тире на короткие, по всему тексту. Меня лично мучают короткие тире. И впору бы, может, стесняться этого, но я не буду: в моем мифе все тире — длинные.