Жизнь в гостиной навязывает нам разговоры

Сьюзан Сонтаг, "Заново рожденная. Дневники и записные книжки. 1947 - 1963"

«...И ведь что это означает — быть юной по годам и вдруг проснуться к муке, к срочности жизни?

Это — услышать, однажды, отзвуки тех, кто следует за нами, кто отстал, это выйти на неверных ногах из джунглей и рухнуть в пропасть».

Это пишет человек четырнадцати лет, девочка из семьи нью-йоркских евреев, Сьюзан Розенблатт, впоследствии — Сонтаг, эссеист, писатель, философ, культовый интеллектуал конца XX века. За срок, который она ведет этот дневник, ей предстоит еще проснуться ко множеству разных мук. К удовольствию от собственного тела, к правде собственных чувств, к замужеству, к рождению сына, к признанию собственной бисексуальности, о которой она, в общем, осведомлена уже сейчас. К поиску истины, к которой нельзя проснуться однажды раз и навсегда, а только снова и снова просыпаться, всякий раз заново переопределяя: 1) процесс поиска; 2) себя саму, которая просыпается. До самой истины дело может успеть, а может не успеть дойти, пока ум бьется в плену у самого себя.

Читая это, я больше думаю о наших отношениях с чужими дневниками. Их, конечно, можно назвать и вуайеризмом, но та же тяга рождает интерес к литературе вообще, только здесь — дистиллированная. Сознание постоянно обращается внутрь себя и фиксирует то, что там находит. Для меня как читателя дневник — единственный, наверно, способ получить доступ к опыту чужого сознания, которое наедине с самим собой и единственно для самого себя фиксирует свои проявления. Смотрит, видит и описывает. Таким образом, понятие "интересности" к содержанию дневника применять можно, но бессмысленно. Что бы там ни было записано автором — оригинальные суждения, списки книг для чтения, напоминания себе о правилах обращения с собой же, препарирование эмоциональной жизни, пересказы разговоров, цепочки имен и отдельные фразы вез видимой логической связи. Опыт причастности к жизни чужого сознания — вот что завораживает.

«Не люблю писателей, которые не замечают странности, вошедшей в современную жизнь с появлением Бомбы».

«Жизнь города: жизнь в комнатах, где человек сидит или лежит. Личное пространство диктуется расположением мебели. Находясь в гостиной, с другим человеком, можно заниматься только одним (если не любовью — что есть удел спальни): сидеть и беседовать. Жизнь в гостиной навязывает нам разговоры и сужает способность к игре и созерцанию».

«Для того, чтобы писать, вы должны позволить себе быть человеком, которым не хотите быть (из всех людей, которые вы есть)»

«Опасайся всего, что произносишь часто».