Осторожный непосаженный писатель

"Записки старого петербуржца", Лев Успенский

Когда-то я с удивлением (да и с удовольствием – тоже) прочел абсолютно несоветский (чтобы не сказать больше) роман совершенно советского писателя Льва Успенского. Называется роман “1916. Перед потопом”, описываются там российские события указанного в названии года, описываются категорически не с тех позиций, с каких следовало писать в 1937 году – а именно тогда Успенский его написал и как-то уж совсем безрассудно попробовал опубликовать. Опубликовать не получилось – издателей посадили. А Успенского – каким-то чудом – нет. После чего он долгие-предолгие годы популяризировал лингвистику, ономастику и топонимику (а также немножко – древнегреческие мифы) путем писания занимательных книжек (самая известная – “Слово о словах”).

Но была у него еще одна книжка, написаннная уже в семидесятые и не про слова совсем. Называется она “Записки старого петербуржца”, и там действительно немолодой уже, семидесяти-с-чем-то-летний) писатель вспоминает примерно про те самые времена.
И оказалась она прелюбопытной! Не целиком, увы – уж слишком там много воды налито – умел мастеровитый писатель на ровном, практически гладком месте развить несущественную, а то и несуществующую тему страниц эдак на десяток... И всяческой советской ненужной шелухи там – в изобилии... Однако, ежели воду вылить, а шелуху счистить, то в сухом очищенном остатке найдутся крайне интересные факты. О бытовых мелочах дореволюционной петербургской жизни: о конструкциях фонарей, о моделях конок и трамваев, да много, много о чем...

И, пожалуй, главное – о личном (хоть и не в первых рядах) участии автора-гимназиста в февральской революции, о сумбурном периоде хаотической демократии между февралем и октябрем, ну, и о дальнейших октябрьских беспорядках. Идеологическую окраску воспоминаний кое-где приходится усиленно игнорировать, но после самостоятельного читательского обесцвечивания факты представляются и достоверными, и любопытными.

А потом я еще немного покопался в сетях и обнаружил, что политически аккуратный Успенский нашел себе помимо языкознания еще одну относительно безопасную нишу – фантастику. На самом деле, две повести, которые я смог отыскать – “Эн-два-о плюс икс дважды” (1971) и “Шальмугровое яблоко (1972) – к фантастике, называемой “научной”, вообще не имеют отношения. Это скорее, хорошие полуволшебные истории, написанные в не очень типовой для того времени стилистике – больше похоже на прозу каких-нибудь двадцатых-тридцатых (художественное несоответствие общей планиде, вероятно, прощалось охотней, чем идеологическое). Осталось выкопать где-нибудь повесть 1946 года “Плавание Зеты” – про то, как подводная лодка путешествует по европейским подземным рекам (!) – это ж должно быть что-нибудь особенное...