О чокнутых и писательстве

95-летию Рэя Брэдбери

Я чокнут лет с девяти или десяти. Научаешься жить со своими сумасшедшими порывами, которые никто не разделяет, а потом находится еще несколько таких же психов, как ты, и вот тебе друзья на всю жизнь. Потому что это и есть друзья — люди, у которых такие же безумные воззрения, и эти люди защищают вас от мира, ибо всем остальным начхать на ваши дела, и рядом нужны несколько таких, кто похож на вас.

То, что я пишу, — сочетание реализма и вымысла. Нет, реализм мне не нравится. Мы уже знаем факты жизни — по крайней мере, кое-какие основные. Мне неинтересно повторять то, что мы и так уже знаем. Мы знаем про секс, про насилие, про убийство, про войну. Мы к 18 годам уже сыты этим по горло. И дальше нам нужны интерпретаторы. Поэты. Философы. Нам нужны теологи, которые берут те же самые простые факты и возятся с ними, помогая нам как-то с этими фактами сжиться. Одних лишь фактов недостаточно. Все дело в интерпретации.

Не обращайте внимания ни на чьи мнения, кто бы что ни говорил. Важно взорваться историей, вычувствовать историю, а не измыслить ее. Приметесь думать — и история ваша испустит дух. Это ни на что не похоже. Допустим, спортсмен собирается взять высокую планку, и если он в этот миг задумается о следующей, еще выше — все пропало. Он собьет и эту, теперешнюю. Люди, которые берут с собой в постель книги о сексе, делаются фригидными. Начинаешь слишком робеть. Историю нельзя выдумать. Нельзя думать: "Сочиню-ка я историю, чтобы сделать людей лучше". Чепуха это. Все великие истории, все достойные пьесы — опыт переживания. Если приходится задавать себе вопрос, любишь ли ты того или иного человека, — все насмарку. Не любишь. С историями то же самое. Либо чувствуешь ее, и тебе нужно ее написать, либо нет, и тогда ее лучше вообще не начинать.

Никакого формального образования как писатель я не получал. Но я непреклонно чокнутый, а это развивает всю жизнь. Если нет сил устоять перед пишмашинкой, если она манит к себе, как конфета, безумие вас всему научит. И каждый день предстоит делать что-нибудь чокнутое. Пишешь же себе на радость. Ради удовольствия писать. А потом уж тебя читают, и все катится дальше, как снежный ком. Меня влекут пыл и радость. Я писал каждый день своей жизни. Иссякнет радость — брошу писать.

Из интервью с Рэем Брэдбери, 1972 г., Лиза Поттс
Перевод Шаши Мартыновой