В поисках имени

"Сатори в Париже", Джек Керуак

«Но я же говорю, не знаю, как мне досталось это Сатори, а сделать тут можно только одно — начать сначала и, может, я найду прямо в поворотной точке истории и отправлюсь радоваться до самого ее конца, сказки, рассказываемой ни по какой иной причине, а только за компанию, что есть иное (и мое любимое) определение литературы, сказки, которую рассказывают за компанию и дабы научить чему нибудь из религии, либо религиозному почтению, о подлинной жизни, в этом подлинном мире, который литература должна (и здесь так и делает) отображать».

***

«Книжка эта скажет, по сути, пожалейте всех нас и не злитесь на меня за то, что я все это написал».

Всем известно, что цель настоящего путешествия — в самом путешествии. Мы это помним, побывав с Керуаком «На дороге», мы помним угар и грохот раздолбанных тачек, и желтую дорожную пыль, и бесконечных хорошеньких девушек, и мексиканские ночи. Это путешествие — другое путешествие. У него даже есть формальная цель — Керуак (урожденный Жан-Луи Лебри де Керуак, по его собственному утверждению) едет разведывать историю своей фамилии, свои французские семейные корни.

Не очень много места в книжке этому уделено, надо признать. Жан-Луи Керуак не буддист, но католик, каковой была его мать, — Жан-Луи Керуак не ищет просветления намеренно, ты не можешь так, это против правил и верный способ ничерта не обрести, как, опять-таки, хорошо известно. Le roi Kerouac — король бесцельных странствий, и это по сути одно из них.

И вот где-нибудь там в глуши, в Бретани, опоздав на поезд на приводящие в ярость три минуты, сидя на чемодане в ожидании следующего и уже так основательно набравшись коньяку, что опасаешься заснуть в кустах, —

Или в одном из неудачных походов по строгим библиотекам, или в где-то пьяных шатаниях по черным улицам лютой Лютеции —

Или читая плохое сюрреалистское стихотворение какого-то незнакомого юного французского бармена —

Или выскакивая из такси в три часа ночи рядом с Монпарнасом, в дурацком желании обнаружить там могилу Бальзака, —

Или в одном из бесчисленных вдохновенных трепов на живейшем, хотя и несколько исковерканном французском, со случайным стеснительным священником-попутчиком в поезде, арабской девчонкой на свидании, почтенным хозяином бретонской гостиницы, богатым ресторатором-однофамильцем, таксистом по имени Реймон Байе —

Где-то посреди всего этого случится, может быть, опыт постижения истинной сути человеческой природы, но его не унесешь с собой — и даже не вспомнишь, где и когда именно он посетил тебя. Или так и не было его.