Провалившись по курсу пропаганды
Почти всё, Александр Дёмин
…Ловлю себя на том, что при жизни про Дёму писать было как-то проще. Сейчас не получается — черт его знает, почему. Песни переслушивать — да, архивы журнала =ДВР= перечитывать — тоже нормально (не то чтоб я этим занимался постоянно). А вот осмысленно писать что-то — не очень. Может быть, получится собрать нечто вроде устной истории — и выпустить ее в том же владивостокском криптоиздательстве «niding.publ.UnLTd», продолжающем традиции подполья и самиздата 1980-х, где вышла первая — «Стихи песен». Но об этом я расскажу дополнительно. Пока же — два подарка из прошлого: рецензии на программы Дёмы, появившиеся в том времени и том контексте. Сами эти альбомы представлены на дисках, входящих в этот комплект.
ПРОВАЛИВШИСЬ ПО КУРСУ ПРОПАГАНДЫ
Совсем немного о «Грязных Блюзах» Александра Дёмина
Эта рецензия была опубликована в журнале =ДВР= № 4, зима-весна 1988 г.
Фото: Алексей «Капитан» Воронин, видео: Андрей «Макар» Масловский
— Рок-н-ролл еще не мертв, но уже начинает пованивать...
— А блюз?
— . . . . . .
(Из разговора с Дёмой, которого еще не было)
Как-то давно один работник Дома Молодежи написал эпиграмму на Дёму (поразмышляй об этом, читатель, но не спрашивай в комитете комсомола). Я ее не помню. Там было что-то про черную одежду и Наполеона. Вот загордился бы Дёма, прознав про такое сравнение! Впрочем, смотрите-ка, кусок вспомнился! Дёма, закрывай глаза от блаженства и внимай:
Рок-клуба бард владивостоцкого,
Ля-ля-ля-ля-ля ля-ля он (это не непечатные выражения, просто
строчка забылась)
В одежде черной — под Высоцкого,
А с виду он — Наполеон!
(Я надеюсь, что вышеупомянутый Работник =ДВР= не читает, а значит, об авторских правах не заявит и гонорара не потребует. Есть все-таки свои прелести у маленьких тиражей!)
Так вот, на мой взгляд, Дёмин просто непременно должен возгордиться столь широкоформатным сравнением. Оно просто обязывает узреть в себе нечто такое... такое... Ну, наполеоновское эдакое, для чего, увы, в Дёминой отнюдь не крупной фигуре как-то не хватило места. Впрочем, льстить будем с красной строки.
Чего в Дёме нет — так это напыщенности и осознания своей суперзначимости, так характерных для наших провинциальных рокеров. Вне зависимости от степени перманентности своего состояния (термин, изобретенный Сашей Дёминым для характеристики своего время-от-времени-состояния) он прост и ненавязчив — рассуждает о своем, в принципе не интересуясь, понятны и занятны ли собеседнику его рассуждения. Примерно то же происходит и на сцене.
И вот что еще подкупает в Дёмине — так это просто патологическое какое-то желание сделать что-нибудь хорошее! Дать, например, Сене [Позднейшее примечание экс-редактора: владивостокскому поэту Сергею Нелюбину] почитать Гумилева (сенькина беда, что он того Гумилева уже 11 месяцев взять не может). Или деньги с концерта в Доме Молодежи перечислить в Фонд Зоопарков — для Майка (правда, Дэйв ту сотню все никак безналично отторговать не может). Или, скажем, сыграть в одной программе с БГ в Иркутске (куда оба собираются в мае съездить), да так, чтобы БГ получил свои 500, которые (по слухам) запрашивает, а Дёма — так и совсем бесплатно, в память о рок-н-ролле...
Черт его знает, как оно будет выглядеть за рубежом ДВР, а в родном Владивостоке...
Выходит небольшой акустический Дёма (последнее время — в сопровождении большого Лефона [Алексей Чернышук, некоторое время участвовавший в акустических концертах АД] с бонгами), издали очень напоминая Нашего Человека из Сычуаня, и начинает петь. Что-то от Дилана, что-то от Майка. Где-то улыбаясь, в перерывах подыгрывая себе на гармошке. Публика пошевеливает ушами... По сложившейся традиции — почти рычит при упоминании непечатностей: «Дворянского Гнезда», скажем, или «сестер с Набережной»... Через одного-двух хлопает, услышав о чайке по имени Джонатан Ливингстон или Гефсиманском саде... И уж совсем бьется в экстазе, смакуя такие родные «смесь ОБХСС и Третьей Смены», «Сюзи Кватро и Мордюковой»...
Если хотите — это то, чего нет пока больше ни у кого в городе: умения пощекотать и мозги снобов, и руки экстремистов, и уши подростков. Причем с дёминой стороны это — отнюдь не тонкий расчет, а просто осуществление доброго принципа: Все, что в кайф, — то и рок!
И вот еще. Возьмите «Воскресную Площадку» (или как они сейчас называются?) или «Совет Ветеранов СЭС» и мысленно аккуратненько так поставьте на сцену какого-нибудь ДК, ну, например, в славном городе... Чебоксары, да представьте еще, что выходит Дэйв перед началом и в присущей ему манере а-ля Открытие Торжественного Собрания сообщает, что это команды из... из не менее славного города Петропавловск-на-Колыме. Вот. Прибыли к чебоксарским друзьям. Поверит публика? А почему бы ей и не поверить, еще как она это сделает, ух! Еще и что город такой есть, поверит. А теперь попробуйте ту же операцию с Дёмой произвести... Ну как? Вот-вот — борода... Он и в Душанбе будет Владивостоком пахнуть.
Дёминские блюза́ достаточно неразнообразны. И даже однообразны. Говорят, правда, весело, когда ему Игорек Некрасов [первый бас-гитарист и шоумен группы «Туманный Стон», играл с Дёмой в никогда не существовавшем коллективе «Александр Дёмин и Бедные Люди»] на басу подыгрывает. За все время пребывания на Большой Владивостокской (ну очень большой!) Рок-Сцене Дёма два раза подпрыгнул (на концерте с «Третьей Стражей» в прошлом марте) и один раз маршировал в каске (в «Шиза-Шоу» на декабрьском рок-марафоне, которое характеризовалось, однако, чрезвычайно высокой степенью перманентности). А еще один раз устроил себе декорацию, прикрепив на собственный лоб государственный казначейский билет достоинством 1 (один) рубль («Я люблю тебя, как мой папа любит свой рубль...»). Все же остальное время — просто стоит и просто поет. Эта статичность поведения подчеркивает статичность, (откроем новую категорию) «привязанность» и значимость текстов.
Дёмины тексты, в большинстве своем, «привязаны» к мироощущению, к состоянию одного и того же человека. Состояния эти колеблются друг относительно друга с очень небольшой амплитудой в зоне ядовитого, но все же беззлобного, привычного смеха-стеба и тебя, дружок, и меня, и Их, конечно, как же без Них-то. Здесь нет ни блюющего презрения текстов Бородина («Дионис»), ни сладкого облизывания Кота Соломенного (в рамках «Третьей Стражи»), ни наивного протеста Лёни Бурлакова («Депеша»). Есть — его, Дёмина, и в чем-то мое, да и твое, возможно, ощущение этой жизни — с ее Мозговой Милицией, танцами с перебитой спиной и Владивосторгом, с табличкой «Смотреть можно — трогать нельзя»... Довольно гнусное, черт возьми, ощущение всегда улыбающегося и доброжелательного Дёмы...
Майк! Подари ему свой блюз!
с любовью,
пластиковый человек
ТАКТИКА ВЫЖЖЕННОЙ ЗЕМЛИ
Эта рецензия была опубликована в журнале =ДВР= № 9, 1989.
О Дёме писать бесполезно — это то вещество, на котором проверяются все писатели. Проверившись, они либо незамедлительно обламываются на банальные грубости, либо воспаряют мыслью, стремясь превзойти самих себя, не замутненных тенью мысли, в нагромождении всяческих глупостей одна на другую. У Дёмы уже целая библиотека метафор и сравнений — от «моряка с гитарой» до «русского Дилана», «Наполеона ДВ-рока»… Это помимо упоминаний о «черном спортивном костюме», «фуражке со звездой» и «невыразительном лице»...
Самую человеческую же рецензию на Дёму написал пластиковый человек в 4-м номере нашего журнала.
...Этот кусок несколько так вводит в атмосферу программы Дёмина, составленной из того же самого материала, — и это настораживает... В записи, которую сам Дёма называет «бутлегом», Макар добился некоторой степени приемлемости Дёмы для славного нашего «Общества №1» и его масс-медии: запись подойдет для любого радио, звучание нивелировано, обрезаны занозы и зазубренные края Дёминого голоса, а гитара задвинута куда-то в угол, уступая место электропиано и разным синтезаторным штруням. Но, втиснутая в прокрустовы ритмы драм-машины, осталась боль — и тоска. Хотя кишки и убраны с подноса (а их хватает на каждом живом Дёмином концерте), angst все же ощущается в напряженных структурах стиха и мелодических линиях.
Сам материал по своему характеру таков, что его, наверное, не сможет испохабить никакая электроника. Дёма останется Дёмой даже в Гонконге, и «Тактика» — как и всегда — в положительном смысле заряжает очень сильно и резонирует в голове множеством добрых (и злых) ассоциаций. Альбом очень архетипичен и целен, и я напрочь отказываюсь понимать тех, кто хочет в нем вычленять компоненты и анализировать на уровне «здесь похоже на "Кино", а здесь — голимый попс». Говорить, что в этом альбоме нет драйва, и спрашивать, зачем это Дёме понадобилось вообще, — все равно, что развалившись в кресле у лазерной аудиотехники, утверждать, что Джон Леннон двадцать лет назад спел «Героя рабочего класса» с недостаточным чувством: там, мол, слишком отлакированная аранжировка... You're still fucking peasants as far as I can see...
Cамое глубокое суждение об этой записи я услышал от Дёминых старых друзей. Которым она тоже не понравилась. Но по другим причинам: претензия была не к данной пленке, и в этом я с ними готов согласиться. Сам Дёма сейчас, очевидно, находится в наибанальнейшем творческом тупике, о чем свидетельствует последняя записанная им песня — «Знамена Имеют Свойство Чернеть», уже не из «Тактики», а из новой программы под названием «Капитуляция» (Дёма торопился ее записать, «пока знамена не почернели»).
...Хотя блюз универсален и вездеходен, та колея, по которой на нем сейчас едет Дёма, ему явно узка — к тому же, есть опасения, что в скором будущем она вполне может вывезти его куда-нибудь не туда... В общем, оставьте Дёму в покое. R.I.P. (Rock In Рeace, в смысле...)