Дайте мне много разных миров

Мифы Леонид Тишков

Генераторы вселенных всегда вызывали у меня завороженный интерес. Есть такая прямо категория читателей — коллекционеры миров. Я аккурат из этой категории. Когда я была детсадовской крошкой, у меня были джунгли Маугли, англия Мэри Поппинс и Пэппи, страна чудес Алисы, потом добавилась африка Даррелла, ну и пошло-поехало, через Толкина и Стругацких, Шефнера и Льюиса, Хайнлайна и Ле Гуин, Сапковского и Желязны, Каттнера и... Отсюда и до обеда. Совсем не обязательно, чтобы мир/миф сильно отличался от реального (назовем его со многими натяжками так, для краткости). Важно, чтобы в нем было "место для шага вперед" (с).

Десять лет назад в Лайвбуке начал выходить мифопоток Лёни Тишкова. Лёня — удивительный московский художник и мифогенератор. Создание мифа одним конкретным автором — это процесс переименовывания. Чтобы что-нибудь переименовать, то есть отодрать от предмета или явления исторически налипшее название и попытаться найти что-то субъективно более точное или хотя бы такое, что просто даст глянуть на предмет или явление заново, отмыть от залапанности и привычности, нужно как минимум пожелать пристально в этот предмет или явление вглядеться и попытаться выволочь наружу его другие сути. Лёня с этой целью любит разглядывать людей.

"Водолазы" — цикл из трех мини-альбомов, в которых Лёня переименовывает человеческую жизнь в приключения водолаза на глубине и на суше. Человек = водолаз, тело = скафандр, у существа в скафандре масса физических неудобств и естественных ограничений. А дальше мир через это (водолазное) стекло начинает смотреться совсем не так, а вернее — очень так.

Даблоиды — это ментальные царьки человеческой неосознанности, властью коих мы плодим энтропию и ведем себя не просто как зверки, а гораздо хуже, в смысле плодим энтропию во все стороны, а это в нашем случае дважды беда, поскольку, будь мы царями своим даблоидам, могли бы эту энтропию уменьшать. Книга "Даблоиды" — сильно иллюстрированная квази-энциклопедия наших даблоидов.

Будь оно всё просто написано, было бы, вероятно, не так интересно. Однако поскольку Леонид Тишков в первую очередь художник, его мифы делаются наглядными, как агитплакаты в поликлинике моего детства. И я до сих пор рада, что мы издали это удивительно всё, а также дорожу этими переименованиями: Лёнины метафоры по-прежнему помогают мне не забывать, что я — водолаз, и что мои даблоиды — мои, а не я — их.