Как кого-то вернуть, он знал точно: надо просто сильно ждать

"Алые паруса", Александр Грин

— Гоша, вы поступили как настоящий мужчина!
— Чепуха. Я поступил, как нормальный мужчина.
"Москва слезам не верит"

Вот, имхо, про Грея больше особо-то и сказать нечего. Пришёл, увидел, полюбил, узнал её мечту, выполнил. Аминь.

.***

..тип рыцаря причудливых впечатлений, искателя и чудотворца, т.е. человека, взявшего из бесчисленного разнообразия ролей жизни самую опасную и трогательную - роль провидения, намечался в Грэе еще тогда, когда, приставив к стене стул, чтобы достать картину, изображавшую распятие, он вынул гвозди из окровавленных рук Христа, т.е. попросту замазал их голубой краской, похищенной у маляра. В таком виде он находил картину более сносной. Увлеченный своеобразным занятием, он начал уже замазывать и ноги распятого, но был застигнут отцом. Старик снял мальчика со стула за уши и спросил: — Зачем ты испортил картину?
— Я не испортил.
— Это работа знаменитого художника.
— Мне все равно, — сказал Грэй. — Я не могу допустить, чтобы при мне торчали из рук гвозди и текла кровь. Я этого не хочу.

***

— Вот рай!.. Он у меня, видишь? — Грэй тихо засмеялся, раскрыв свою маленькую руку. Нежная, но твердых очертаний ладонь озарилась солнцем, и мальчик сжал пальцы в кулак. — Вот он, здесь!..

А я с вами хочу про Ассоль, мою любимую девочку, и про сбычу её мечт.

***

— Клянусь Гриммами, Эзопом и Андерсеном, — сказал Эгль, посматривая то на девочку, то на яхту. — Это что-то особенное.

***

Я вижу два ингредиента этого рецепта, и, благо это моё коронное блюдо, щас вам всё расскажу.

1. Мы все в детстве верим встреченным волшебникам. Правда, девочки? Мы умеем их встречать, узнавать и слышать. И верить, что однажды...однажды Он, Тот Самый, Our Special One придёт. И полюбит.
Настолько, что захочет со мной быть.
И будет.

***

Тут только он уяснил себе, что в лице девочки было так пристально отмечено его впечатлением. Невольное ожидание прекрасного, блаженной судьбы.

***

И проблема только в том, что надо ждать. Не хочу сейчас ненароком скатиться в проповедь про значимость чистоты, я только говорю, что Ассоль достаточно верила в свою мечту, чтобы ждать и не подсвечивать любую тряпку закатом и называть её алой. Сидеть и ждать, готовить пока отцу еду, вышивать, книжки читать, полы мыть, учить языки, заниматься делом вообще.

"Маяк не носится по всему побережью в поисках лодки, которую можно спасти. Он просто стоит на одном месте и светит." (с) Энн Ламотт

Ждать и верить, чёрт побери.

2. Принимать счастье. Никакого "он меня узнает и разлюбит", никакого "я боюсь возможной боли", никакого "а вдруг он не закрывает тюбик от пасты". Прочитайте инструкцию и следуйте ей в точности:

***

Ассоль зажмурилась; затем, быстро открыв глаза, смело улыбнулась его сияющему лицу и, запыхавшись, сказала: — Совершенно такой.

***

И помните:

***

Счастье сидело в ней пушистым котёнком.

***

Чего и вам желаю =)

***

Не знаю, сколько пройдет лет, - только в Каперне расцветет одна сказка, памятная надолго. Ты будешь большой, Ассоль. Однажды утром в морской дали под солнцем сверкнет алый парус. Сияющая громада алых парусов белого корабля двинется, рассекая волны, прямо к тебе. Тихо будет плыть этот чудесный корабль, без криков и выстрелов; на берегу много соберется народу, удивляясь и ахая: и ты будешь стоять там. Корабль подойдет величественно к самому берегу под звуки прекрасной музыки; нарядная, в коврах, в золоте и цветах, поплывет от него быстрая лодка. — "Зачем вы приехали? Кого вы ищете?" — спросят люди на берегу. Тогда ты увидишь храброго красивого принца; он будет стоять и протягивать к тебе руки. — "Здравствуй, Ассоль! — скажет он. — Далеко-далеко отсюда я увидел тебя во сне и приехал, чтобы увезти тебя навсегда в свое царство. Ты будешь там жить со мной в розовой глубокой долине. У тебя будет все, чего только ты пожелаешь; жить с тобой мы станем так дружно и весело, что никогда твоя душа не узнает слез и печали". Он посадит тебя в лодку, привезет на корабль, и ты уедешь навсегда в блистательную страну, где всходит солнце и где звезды спустятся с неба, чтобы поздравить тебя с приездом.

— Это все мне? — тихо спросила девочка. Ее серьезные глаза, повеселев, просияли доверием. Опасный волшебник, разумеется, не стал бы говорить так; она подошла ближе. — Может быть, он уже пришел... тот корабль?

— Не так скоро, — возразил Эгль, — сначала, как я сказал, ты вырастешь. Потом... Что говорить? — это будет, и кончено. Что бы ты тогда сделала?

— Я? — Она посмотрела в корзину, но, видимо, не нашла там ничего достойного служить веским вознаграждением. — Я бы его любила, — поспешно сказала она, и не совсем твердо прибавила: — если он не дерется.

— Нет, не будет драться, — сказал волшебник, таинственно подмигнув, — не будет, я ручаюсь за это. Иди, девочка, и не забудь того, что сказал тебе я меж двумя глотками ароматической водки и размышлением о песнях каторжников. Иди. Да будет мир пушистой твоей голове.