Когда ты сделаешься человеком, приходи к подножию холма

"Книга джунглей"/"Маугли", Радьерд Киплинг

Изданная-переизданная, трижды англо-индознаменная, учитанная и усмотренная не одним поколением до дыр, моя личная "Книга джунглей" ("Маугли", пер. Нины Леонидовны Дарузес, иллюстрации Владимира Моисеевича Шубова) — 1977 года производства, издательство "Детская литература". Купили ее, когда мне не исполнилось еще и пары лет. Я сейчас объясню, почему все это имеет значение.

С текстом знакомы, думаю, более-менее все читатели "Голоса Омара", но давайте по порядку. Во-первых, посмотрите на обложку:

А теперь посмотрите на картинки:

Когда дорвалась до этой книги, читать я, понятно, не умела вообще, и примерно с год просто разглядывала картинки, а потом мама решила, что комбинация "пластинка+книжка" — то что надо, и принялась мне читать, а когда мамы под рукой не было, я слушала проигрыватель и смотрела иллюстрации.

Надо ли говорить, что помимо теории выживания в экстремальных условиях, возможностей молниеносного взросления и мужания, если вокруг сплошь доброжелательные медведи, томные пантеры и умеренно пакостные приматы, а также двусмысленные пресмыкающиеся, вариантов выходов из сложных жизненных ситуаций, это издание подарило мне здоровое первозданное восприятие биологических тел и их пластики, первого дыхания упоительной надполовой эротики и вообще телесной свободы? Счастье, что дореволюционные "Мужчина и женщина" попались мне несколько позже, и слепок человеческой анатомии в моем сознании — Шубовский, а не вот эта унылая вивисекция, которую нам предлагает медицина. Античное искусство, кстати сказать, живым мне в детстве тоже не казалось — из-за лысых глаз статуй, а в живописи мне не хватало ветра: казалось, людям на фресках и картинках потно и душно, не спрашивайте, почему.

Эта книга — мой первый воображаемый поход в Индию, которому суждено было впервые состояться через 22 года после прикосновения к этому изданию. И она была там со мной, во мне.

Танец, которым я по-всякому увлекалась последние лет 30, состоялся в моем сознании благодаря этим картинкам.

То, как и что я пишу о взаимодействии человеческих тел, пропечатано этими контурами, этими изгибами, этой игрой тьмы и белого.

Я, словом, благодарна до неба духам полиграфии за эту книгу — она в психоаналитически непостижимой степени сделала меня тем, что я есть как человеческий детеныш, женщина и костно-мускульный болид, оборудованный мозгом.