Да зачем кто-то станет красть часы, когда можно украсть велосипед?
"Третий полицейский", Флэнн О'Брайен
Поскольку жизнь человеческая есть галлюцинация, внутри себя вмещающая вторичную галлюцинацию дня и ночи (последняя есть антисанитарное состояние атмосферы вследствие скопления черного воздуха), то разумному человеку и не следует тревожиться из-за иллюзорного приближения предельной галлюцинации, известной под названьем смерти.
Наше путешествие в царство мертвых будет совершено, во-первых, на велосипеде. На трехколесном, хотя люди и будут смеяться, или же на тандеме, или, возможно, от вашего велосипеда осталось только двадцать три процента велосипеда, а от вас, в свою очередь, двадцать три процента вас, и не разобрать, кто едет на ком, только длинные фалды сюртука реют в воздухе.
Наше путешествие в царство мертвых будет совершено, во-вторых, в сопровождении трудов ученого мужа. Несмотря несомненную вымышленность де Селби, чья цитата приведена нами в эпиграфе, его философскии концепции повлияли на современные ему умы непередаваемо. Оцените величие: проникшись идеей иллюзорности любого движения, чтобы съездить из Бата в Фоукстон, он часами глядел на открытки с видами Фоукстона — и поговаривают, в то же время его видели выходящим из тамошнего банка. Эта, и множество других принципиально новаторских концепций де Селби, основанных по сути своей на отрицании какой-либо связности в чем угодно, определят наше путешествие.
Которое начнется ударом лопатой в челюсть и продолжится разговором об истинных ценностях — разумеется, о велосипедах.
Наше путешествие в царство мертвых пройдет в сопровождении господ полицейских, великолепных сержанта Фокса и типа по фамилии Маккруизкин. О третьем пока не будем. Намекнем только, что обывательские представления о функционировании полицейских казарм будут позорно раздроблены в пыль.
Наше путешествие в царство мертвых начнется с удара лопатой в челюсть, неловкого закапывания трупа посреди ирландской глуши, неловкого разговора с несносным призраком, жалобы в полицию на пропажу золотых часов, которая неизбежно приведет нас к смертному приговору. Наше путешествие даже не думает делать вид, что в нем присутствует любая связность, оно распадается на фрагменты великолепной, фантастически сконструированной ерунды, парящие в бесконечно холодном, темном одиноком космосе, в котором путешественники движутся наощупь, натыкаясь на предметы, разумеется. И это — дико смешно. Всегда смешно почему-то, когда люди на предметы натыкаются.