Сердце не бьётся в домах...

"Стихотворения 1942-1944 гг.", Геннадий Гор

Я уже писал как-то про одну книгу издательства «Гилея», так вот вам еще одна: Геннадий Гор, стихотворения 1942-1944 годов. Снова, как и всегда, мизерный тираж и очень крутые комментарии. Книга еще есть в продаже, но о ней мало кто знает, и будет обидно, если она пройдет мимо вас.

Геннадий Гор – человек, благодаря которому до нас дошли многие стихи Хармса и вообще обэриутов, – провел в Ленинграде первую, самую страшную блокадную зиму. Книжку, о которой идет речь, в основном составили стихи этого периода и еще несколько более поздних. Я не большой специалист в том, что касается поэзии, но меня эти тексты как-то прямо перевернули. Есть очень страшные стихи:

Сердце не бьётся в домах,

В корзине ребёнок застывший.

И конь храпит на стене,

И дятел ненужный стучится,

Стучит, и стучит, и долбит,

Долбит, и стучит, и трясётся.

Иголка вопьётся, и мышь свои зубы вонзит,

Но крови не будет. И примус, и книги, и лампа,

И папа с улыбкой печальной,

И мама на мокром полу,

И тётка с рукою прощальной

Застыло уныло, примёрзло как палка

К дровам. И дрова не нужны.

Но лето в закрытые окна придёт

И солнце затеплит в квартире.

И конь улыбнётся недужный

И дятел ненужный,

На папе улыбка сгниёт.

Мышь убежит под диван

И мама растает, и тётка проснётся

В могиле с рукою прощальной

В квартире, в могиле у нас.

Да они, в общем-то, все страшные – какими же они еще могут быть?

Лось забежавший с испуга во двор,

Иль девушка пришедшая к речке топиться,

Иль девичье сердце, а в сердце вонзился топор.

Заплакать по-девичьи, горя напиться

Или как лось, увидя людей задрожать.

Или вот еще:

Крик зайца и всё.

То не заяц, то режут ребёнка в лесу.

И сердце раскрытое криком

От жалости сжалось.

Я специально короткие тексты выбираю, там есть и длиннее, естественно. Но – вот еще один совсем короткий:

Я девушку съел хохотунью Ревеку

И ворон глядел на обед мой ужасный.

И ворон глядел на меня как на скуку

Как медленно ел человек человека

И ворон глядел но напрасно,

Не бросил ему я Ревеккину руку.

Не знаю, что еще сказать.