Издательство Додо Пресс: издаем что хотим

Голос Омара

Маня Борзенко Постоянный букжокей вт, 26 августа

Я пришёл к тебе с приветом, рассказать, что солнце встало

"Искусство почти ничего не делать", Дэни Грозданович

Мой дорогой друг Вова поделился, что не мог бы перечислить ничего хорошего, произошедшего за это лето. Полностью исключая возможность того, что любимые люди вокруг меня просто депрессивные зануды, я задумалась о том, что с возрастом меняется даже не столько ход времени, сколько наша внимательность к мелочам. Вот, например, я (ака контрол-фрик и параноидальный графоман) каждый день записываю изрядную уйму всего прекрасного, хотя и не имеющего никакого значения. Точнее, имеющего значение, но ничего не меняющего. Блин, короче, это как красивые фотографии — смотреть приятно, пусть и толку никакого. 

И показалось мне, что дело в двух вещах — 

во-1, мы в целом мало что замечаем, спасибо айфонам и всяческим наушникам. 

Во-2, мы мало что считаем достаточно значимым, чтобы запомнить, а лучше рассказать. 

И в-3 (я вас обманула про две вещи), нам не хватает времени, чтобы ощущения впитались. Мне представляется, что в детстве во всяческие тихие часы, или "время на подумать над своим поведением", или во время скучных уроков у нас было достаточно внутреннего пространства, чтобы жизненный кайф несколько осел в нутрах. То бишь, по моей теории, для ощущения радостно проведённого времени надо его не только радостно провести, но и суметь потом это осознать в относительной тишине и условном покое. 

Собственно, примерно про это и пишет Грозданович. А может и нет, я не поняла на самом деле :) Но книжка мне нравится, она не только и не столько про процесс ничегонеделания или же получения от этого удовольствия, сколько вообще является этим процессом. Совершенно невозможно читать на бегу, тогда смысл ускользает и остаётся чистый дзен. То есть, можете и на бегу читать, чо уж :)


Мне нужно так много времени на безделье, что для работы его не остается совсем. (с) Пьер Реверди

Когда Сен-Поль Ру (французский писатель и поэт-символист) уходил спать, он вешал на дверь табличку с предупреждением "Поэт работает".

Кошки большую часть жизни спят и почти всегда видят сны (установлено в лабораториях с помощью электродов). Это объясняет, почему, в отличие, например, от кроликов или морских свинок — неспособных сомкнуть глаз больше чем на три минуты, жалких невротиков, которых то и дело бьет дрожь, — кошки наделены потрясающей уравновешенностью: они всегда приземляются на четыре лапы, они грациозны во время отдыха, молниеносны в охоте, а их рефлексы поражают точностью и быстротой.

Ещё более века назад Роберт Льюис Стивенсон в своём «Извинении за лентяев» объяснял бурную жажду деятельности "людей занятых" недостатком жизненных сил: «Это живые мертвецы, которые могут ощутить жизнь, только выполняя какие-нибудь жалкие обязанности по службе».

Многие спрашивали, как мне удаётся столько работать, сохраняя при этом такой беспечный вид. На что я отвечал: "А вам бы хотелось это узнать, да?" Что само по себе не такой уж плохой ответ, учитывая, что в девяти из десяти случаев я не слушаю вопроса, который мне задают.

Не так уж весело ничего не делать, когда делать-то, собственно говоря, и нечего! А вот терять время зря — это настоящее дело, да и притом утомительное. Часы безделья, подобно поцелую, дарят наслаждение, только если они украдены. (с) Джером К. Джером "Праздные мысли лентяя"

В самом деле, я не раз убеждался, как трудно, если не сказать невозможно, моим современникам воспринимать слова "каникулы" и "отдых" буквально: чтобы в этом убедиться, достаточно понаблюдать, как они с самого рассвета очертя голову стараются развлекаться. 

Один друг из Лозанны — а поскольку он швейцарец, то сомневаться в его компетентности по данному вопросу не приходится — меня торжественно уверил, что стены с книгами, плотно стоящими и правильно расставленными (на этом швейцарском условии он особенно настаивал), служат не только прекрасной изоляцией звука, тепла и, конечно, мыслей, но и, кроме того, надёжной защитой на случай атомного взрыва — по его расчётам полтора часа выживания обеспечено.

Вчера очень рано утром мы с Ж. прервали завтрак, чтобы полюбоваться красавицей белкой с роскошным хвостом, которая избрала своим домом наш сад и таскала у нас орехи.
Изумленно и зачарованно глядели мы, с какой ловкостью и быстротой прыгает она с ветки на ветку. Зверек почти ни разу не остановился, разве что на секунду — быстро оглядеться по сторонам, будто что-то его страшно тревожило...
Мы вернулись к своим кофе и чаю, но Ж. казалась чем-то озабоченной, на ее лице появилось выражение какой-то глубокой вечной тревоги... которое я так хорошо знаю.
Она сказала:
— Думаешь, белки живут в постоянном страхе?
На что я ответил:
— Да, не только в страхе, но и, надеюсь, в чувством вины.


Я считаю, что было бы очень интересно рассмотреть — в свете нашего западного мышления — принятие и охотное активное участие в некоторой форме смешного — индивидуальной и коллективной. Индивидуальной в виде шутов, клоунов, паяцев, арлекинов и коллективной в отказе — пусть даже и мимолетном — от доксы (общепринятое мнение), от неизбежного невольного вклада (неизбежного для тех, кто не прячется от текущей жизни) в соответствие окружающей глупости.

Философ Эмерсон, когда насмешливые современники спрашивали, чему же его научили философские книги, отвечал: "Прежде всего они научили меня молчать в обществе таких, как вы".

…в статье сообщалось, что пловец Бернар (фото его чудовищной неестественной мусклатуры служило подтверждением) только что выиграл заплыв на сто метров вольным стилем.…мне вдруг всерьёз захотелось узнать не только, приходилось ли Бернару вольно поплавать (я имею в виду ради удовольствия или развлечения), но и приходилось ли им хоть раз в жизни плавать в море? На первый взгляд вопрос может показаться нелепым, однако не так уж он глуп для тех, кто знает, какой ежедневный режим с самого малолетства приходится соблюдать будущим чемпионам, которых периодически находят и тренируют с пяти-шести лет так, что у них совершенно не остаётся времени на развлечения. И само собой разумеется, профессиональный пловец тренируется только в бассейне.

Некая старушка бретонка, которая часто ходит по дороге мимо мастерской, остановилась, чтобы поболтать с нами о пустяках — своим наметанным глазом она безошибочно определила в нас знатоков этого дела, чем мы всегда и гордились.