Кватернион Дэвиса, или Шире жизни
"Пятый персонаж", "Мантикора", "Мир чудес", Робертсон Дэвис
Громадные, шире, выше, толще, просторнее, чем жизнь, сериальные драмы смотрят для того же, для чего читают могучие романы — это пилотируемый полет на разнообразной высоте над картой чужой реальности, в которую а) можно поверить, б) нельзя вмешаться и в которой в) все взлеты и паденья церебральны. И они бывают брейгелевее одной отдельной нашей с вами жизни — мы столько народу не успеваем отследить и разглядеть, живя: у нас другие дела. А у писателя работа такая.Волшебство — не уловки с видимостью.
Это изъятие всамделишного.
— Джим Додж
Это старейший из изобретенных человечеством реалити-эмулятор. Дептфордская трилогия Дэвиса — это очень странное и очень большое место, над которым автор везет вас на моторном самолете в течение трех книг (или одной очень толстой, как было в случае моего старого издания, купленного совершенно случайно).
Нет, это не первая, не последняя и не единственная сага-во-многих-поколениях и сквозь время. Не первая, не последняя и не единственная о законах кармы в том виде, в каком в нее врубается западный мозг. Да, Дэвис — канадский Лев Толстой минус Россия XIX века и кое-что еще плюс немного магии и волшбы, всамделишной, как у Гудини, не сказочной. Да, всё начинается с того, что один ребенок пуляет снежком в другого ребенка, а попадает в беременную тетеньку, и... понеслась тыща страниц громадной жизни, снежный ком из одного дурацкого снежка. Но мне как читателю Дэвис оставил на память не паутину сюжета, не причины и следствия и даже не яркость/матовость характеров — он впечатал в меня ощущение безбрежности и непостижимой сложности (комплЕксности, математически говоря) существования вообще и человеческих волн-жизней в частности.
Сэр Уильям Р. Хэмилтон (Гамильтон, окей), великий англо-ирландский математик (и всю свою жизнь поэт), отец кватернионов — гиперкомплексных чисел, существующих, в отличие от нас, в четырех пространственных измерениях, удумал в математике то же, что для меня реализовал в литературе Дэвис: не укладывающееся в голову четвертое измерение текста. Глубину, широту и полет над мне посчастливилось вычитывать во многих хороших книгах, но вот это странное чувство неименуемого измерения действует на мою психику так же, как наблюдение за великими фокусниками.
Космос на плоскости. Простите, я щелкаю пальцами и цокаю. Ужасно не хочется строить двухмерные проекции слов о том, что настолько пространственно.
Простите-2: это логическое завершение облака тэгов — стихотворение Хэмилтона о квантернионах, разбившее мое сердце так же (и тем же), как много прежде — Дептфордская трилогия:
THE TETRACTYS
Or high Mathesis, with her charm severe,
Of line and number, was our theme; and we
Sought to behold her unborn progeny,
And thrones reserved in Truth's celestial sphere:
While views, before attained, became more clear;
And how the One of Time, of Space the Three,
Might, in the Chain of Symbol, girdled be:
And when my eager and reverted ear
Caught some faint echoes of an ancient strain,
Some shadowy outlines of old thoughts sublime,
Gently he smiled to see, revived again,
In later age, and occidental clime,
A dimly traced Pythagorean lore,
A westward floating, mystic dream of FOUR.