Издательство Додо Пресс: издаем что хотим

Голос Омара

Евгений Коган Постоянный букжокей ср, 16 апреля

Косинский, Гловацкий

«Good night, Джези», Януш Гловацкий

Когда у нас начали издавать Ежи Косинского, я практически проглатывал его книжки — не останавливался, пока книжка не кончалась. Первой была, естественно, «Раскрашенная птица» — жуткий, физиологически чудовищный, почти невыносимый рассказ о скитаниях маленького мальчика по военной Польше. Автобиография Косинского — так, во всяком случае, это выглядело. Только потом я стал что-то узнавать про этого писателя. Узнал, что ничего этого с ним не было. Узнал о скандале, который разразился по его поводу, когда его обвинили, что он манипулирует читателем, используя тему Холокоста, что выдает чужую биографию за свою (хотя, справедливости ради, стоит отметить, что Косинский вроде бы никогда не утверждал напрямую, что писал о себе — не утверждал, но и не опровергал), что он списал своего «Садовника» (по этой книжке сняли, кстати, отличный фильм «Будучи там» с Питером Селлерсом) с другой книжки, когда-то давно изданной в Польше. И узнал о том, что загнанный в угол Косинский покончил с собой.

А тут в издательстве «НЛО» вышла книжка польского писателя Януша Гловацкого «Good night, Джези» — про то, как Гловацкий пытался писать сначала пьесу, а потом сценарий про Косинского, а в результате получилась книжка: «Мы пили вино, говорили о самоубийствах, и все шло хорошо, пока я не упомянул, что пишу пьесу о Джези». Книжка оказалась прекрасной — не оторваться, настоятельно рекомендую. Но я не об этом.

Это, пожалуй, лучшее, что можно написать о Косинском — фантасмагорическое расследование обстоятельств жизни вперемешку с какими-то бытовыми зарисовками и снами. В этой книжке очень много героев и очень много диалогов, прошлое смешивается с будущим, а реальность с вымыслом (впрочем, в разговоре о Косинском реальность и вымысел — это почти одно и то же). Не сказать, что Косинский придумал собственную жизнь — скорее он, как герой его «Садовника», просто не протестовал, когда кто-то что-то говорил, домысливал, выдавал желаемое за действительное. По сути, именно «Садовника» можно условно назвать автобиографией писателя — вернее, не автобиографией, а просто книгой, написанной Косинским о себе.

В любом случае, Косинского сделало окружение, свита. И книжка «Good night, Джези» как раз об этом — о людях, которые окружали Косинского при жизни и продолжают окружать его после смерти. «Нет, таких, как Джези, еще поискать надо. Дьявольски уродлив и безумно красив, дико жаден и абсолютно бескорыстен, очень хитер и ужасно глуп. Постоянно кем-то прикидывался, кого-то изображал, у него был незаурядный актерский талант. Я говорю не о роли в “Красных” Уоррена Битти, а в жизни… Будь он только актером, его бы, возможно, не затравили — актерам многое прощают, собственно, не очень понятно почему… Может, в общем и целом от них меньше вреда… Я чувствовал, что он чего-то боится, но боялся он осторожно, а бояться осторожно значит быть агрессивным, он и был агрессивным…»

Вольно или невольно, Косинский запустил вокруг себя безумную театральную постановку, а когда вокруг все закрутилось слишком быстро, не смог (или не захотел) остановить это. А когда захотел, было слишком поздно. Ему вроде бы даже хотели дать Нобелевскую премию, если это не вранье. Но дали Маркесу — это точно правда. А Косинского в очередной раз обвинили в обмане и плагиате. В «Good night, Джези» есть отличный момент, когда кто-то из героев книги перечисляет Косинскому обвинения, выдвинутые журналистами, в частности, что нашлись люди, которые утверждают, что писали за него его книги. На что Косинский справедливо замечает — что же они ничего своего не написали столь же талантливого? А ведь, правда, что же?

«Good night, Джези» — книга о лжи, которая как паутина опутывает человека, причем неважно, чья это ложь — того, кто оказался скованным паутиной или всех остальных. И еще это книга о страхе, о неотступном ожидании развязки, про которую знают все — и читатели, и герои книги, знают и все равно страшатся ее — а вдруг пронесет? Нет, не пронесет.

«Из-за чего все началось? Из-за того, что обыкновенного кошмара им было мало. Вампиры желают больше крови? Пожалуйста, получите. Вот вам песик Иуда, вот вам выгребная яма, вот вам козел, тут и вешают, и насильничают, и ребенок речь потерял — но им это все кажется каким-то безликим. Недостаточно осязаемым, согласен? Какой-то там еврейский мальчишка… им по херу. Тогда ты отправил в эту выгребную яму себя. Вот он я, вонючий, но осязаемый… а потом еще добавил, и еще… Подействовало, они навострили уши. Ты купил их любопытство. Любопытство, но не любовь! Так прокричи же им это, рявкни, наплюй в лицо, расхохочись, только не скули. Им бы хотелось превратить тебя в вороватого пса-приблуду, потому что ты взобрался на такие вершины, какие им и не снились. А потом за ноги и вниз, стая шакалов! Может, уже присмотрели кого-нибудь на твое место, а? Ведь благодаря этому маскараду, который они тебе не могут простить, твою книжку о слезах ребенка прочитали миллионы людей. Тех самых, которые теперь смотрят, как тебя публично ставят раком, и аплодируют…» «Good night, Джези» — книга о том, что толпа жаждет все новых и новых ужасов, а получив желаемое, мстит автору, вымещая на нем свои страхи.

И еще эта книжка о том, что не стоит ждать от людей чего-то хорошего. Такая очень крутая мизантропическая повесть. «Это было “Письмо матери” Есенина, любимая песня урок в лагерях Советского Союза, или России, кому как угодно. Белоруски тоже знали слова и присоединились. Теперь пел уже весь зал: “И тебе в вечернем синем мраке / Часто видится одно и то ж: / Будто кто-то мне в кабацкой драке / Саданул под сердце финский нож”. “Как в церкви, — усмехнулся Рышек”…»